Неточные совпадения
В эту самую минуту Амалия Ивановна, уже окончательно обиженная тем, что во всем разговоре она не принимала ни малейшего участия и что ее даже совсем не слушают, вдруг рискнула на последнюю
попытку и с потаенною тоской осмелилась сообщить Катерине Ивановне одно чрезвычайно дельное и глубокомысленное замечание о том, что в будущем пансионе надо обращать особенное внимание на чистое белье девиц (ди веше) и что «непременно должен буль одна такая хороши дам (ди даме), чтоб карашо про белье смотрель», и
второе, «чтоб все молоды девиц тихонько по ночам никакой роман не читаль».
2) Следует также зарубить себе на носу, что неудача на литературном поприще в тысячу раз лучше удачи. Первая наказуется только разочарованием да обидною откровенностью почтового ящика,
вторая же влечет за собою томительное хождение за гонораром, получение гонорара купонами 1899 года, «последствия» и новые
попытки.
В этом же разговоре Толстой категорически заявил жене, что видит для себя только два выхода из создавшегося положения: либо отдать землю крестьянам и отказаться от имущества, либо уйти из дома.
Попытки первого исхода разбились об упорное сопротивление Софьи Андреевны. Оставался
второй исход, — казалось бы, самый простой и для обеих сторон наиболее безболезненный. Но не так оказалось на деле.
Несмотря на категоричность отказа, духовенство пыталось дважды выйти из замка. Первый раз его встретили безвредными выстрелами, во
второй раз несколько человек было ранено. После этого
попытки уйти из замка прекратились.
В былое время, мощный телом и духом, я потягался бы с гордым бароном и жестоким отцом. Но теперь гляжу в гроб, мщение мое уступило привязанности к моему воспитаннику; убежден также, что Антонио, узнав о своем рождении, сам не захочет неволею в сынки и наследники, и я радовался, что
попыткою у отца его очистил несколько свою совесть, исполнил желание матери и приобрел, как бы во
второй раз, своего Антонио. Все мы вошли в круг прежних своих надежд, обязанностей и назначения.
Не могу без горькой улыбки вспомнить первый день моего заключения: толпа наглых и невежественных зевак с утра до ночи галдела у моего окна, задирая голову кверху (моя камера находится во
втором этаже), и осыпала меня бессмысленными ругательствами; были даже
попытки — к стыду моих сограждан! — разгромить мое жилище, и один довольно увесистый камень чуть не раздробил мне голову.